Моя мама не знает, что такое "безусловная любовь". Поэтому я должна была соответствовать всем критериям хорошего ребенка, чтобы любовь могла иметь место.
Моя мама не знает, что такое любовь вообще. Она знает, что с ребенком надо - кормить, проверять уроки, играть в развивающие игры. Она знает, что все должно быть как у людей и что сор не выносят из избы. И что взрослые всегда правы, поэтому на какую-то защиту от ебанутых учителей я никогда даже не мыслила претендовать.
Моя мама не знает, что такое - разговаривать с ребенком на отвлеченные от быта темы.
Мама считала, что воспитание - наше всё, а всякие там утипути и обнимашки - только способствуют избалованности.
Моя мама считала, что секс - это грязно.
Моя мама вывихнула мне руку, когда мне было лет 5.
Моя мама так долбила мне мозги и устраивала такие истерики, что я реально готова была выброситься с балкона.
Поэтому я съеблась из дома в 24 года. Просто поставила условие - или мы размениваем квартиру, или я ухожу в никуда.
И несколько лет мы играли в игру "счастливая семья" 4-5 раз в году - на всяких там днях рождениях. Если мама, звоня мне, начинала мозгоебство или орать, я просто вешала трубку.
А потом у нее, к счастью, случился нервный срыв. Такой тяжести, что ее положили в клинику неврозов на три месяца.
Где политика лечения была такова: хочешь - жри транквилизаторы, хочешь - начинай шевелиться под руководством психолога. Мама месяц сидела на реланиуме, потом отдохнула, соскучилась и пошла развлекаться на групповую терапию.
Я в то время к психологу еще не ходила, просто шарилась в поисках волшебных таблеток/тренингов/упражнений. Я считала, что со мной все в порядке, я просто не знаю рецепт счастливой жизни. Но, как и в случае с мамой, "когда ученик готов - приходит учитель". Учителей сменилось несколько, и они есть у меня и по сей день. И у мамы тоже.
С тех пор прошло почти 20 лет.
Мы научились очень многому.
Мы можем разговаривать. Мы можем сосуществовать. Мы наконец стали близкими друг другу людьми.
Наши врачи ведут терапию по разным принципам. Мамин врач разговорами выводит ее к решению проблем таким образом, чтобы она находила ответ сама. Я - приверженец телесной терапии.
Когда у нас назревают какие-то вопросы, мы собираемся на троих с маминым врачом. Мы вырабатываем стратегию на ближайшее время и обрисовываем проблемы, которые должны проработать.
Какое-то время назад мы договорились, что каждый из нас имеет право не разговаривать с другим. Это кажется смешным, но это здорово облегчило нам жизнь.
Потом мы договорились, что будем общаться друг с другом максимально бережно.
В этом году мы достигли неслыханных высот - мы признали, что можем при необходимости ругаться! Потому что пришли к выводу, что теперь это уже не сможет разрушить наши отношения.
Мы разговариваем. Мы обсуждаем, кому что удалось. Мы можем даже сидеть рядом и меня не передергивает, когда она берет меня за руку. И, по-моему, к нам потихоньку приходит любовь.
Journal information