Убейся об стену
Питер стремительно превращается в дикую деревню - каждый стремится огородить свой хлев заборчиком. Ходи конем, а слоном скоро можно будет тока по невскому.
Рядом со мной больница (не лепрозорий, замечу) - огорожена двухметровым бетонным забором с ужасающими мотками колючей проволоки поверх. При этом никаких ворот-дверей на территорию не существует - просто в одном месте забор приветливо прерывается, обозначая въезд.
Кому предназначено это заграждение образца русско-финской войны? Символ ли это "оставь надежду..." или часть плана всеобщей профилактическо-оборонительной работы?
Заборчиком обносится чуть ли не каждый новый дом, помойка у магазина, пустырь, детская площадка, газон, в центре города есть места, где выебнулись огородить узенькие тротуарчики, оторвав у них треть полезной площади. На волхонском шоссе непроницаемой фанерой замахнулись замаскировать все - начиная от просто леса и заканчивая двумя свалками - человеческой (южным кладбищем) и обычной гиперпомойкой, возвышающейся над забором на 50 метров.
Ощущение, что нас оккупировали не таджики, а выходцы с колымы, неуютно чувствующие себя без загона и вышки, ей-богу.
Рядом со мной больница (не лепрозорий, замечу) - огорожена двухметровым бетонным забором с ужасающими мотками колючей проволоки поверх. При этом никаких ворот-дверей на территорию не существует - просто в одном месте забор приветливо прерывается, обозначая въезд.
Кому предназначено это заграждение образца русско-финской войны? Символ ли это "оставь надежду..." или часть плана всеобщей профилактическо-оборонительной работы?
Заборчиком обносится чуть ли не каждый новый дом, помойка у магазина, пустырь, детская площадка, газон, в центре города есть места, где выебнулись огородить узенькие тротуарчики, оторвав у них треть полезной площади. На волхонском шоссе непроницаемой фанерой замахнулись замаскировать все - начиная от просто леса и заканчивая двумя свалками - человеческой (южным кладбищем) и обычной гиперпомойкой, возвышающейся над забором на 50 метров.
Ощущение, что нас оккупировали не таджики, а выходцы с колымы, неуютно чувствующие себя без загона и вышки, ей-богу.
