Юность

(часть первая и часть вторая)

Мне было легко – я с сопливых лет знала, что хочу стать врачом. Правда, благосостояние моей семьи не предполагало наличие средств, достаточных для того, чтобы пробиться в прославленный «Первый мед». Поэтому был выбран беспроигрышный вариант – поступление в медучилище. Отработав три года медсестрой и успешно сдав экзамены, можно было абсолютно не волноваться, ибо на этот счет имелись непререкаемые льготы. И с очередной новой квартиры я пошла практически в ПТУ.
Это было немыслимо по тому времени. Когда я принесла документы на поступление, в числе которых – аттестат с тремя четверками, на меня сбежались посмотреть все присутствующие.

Училище оказалось совершенно невероятное. В список предметов входила, к примеру, высшая математика. Любой преподаватель был на каком-то заоблачном профессиональном уровне. Анатомия и фармакология, гуманитарные аналоги сопромата, приворожили меня насмерть. Латынь оказалась простой и прекрасной. Вела ее сестра Алисы Фрейндлих.  Удручало одно – те, для кого было все это великолепие. Тупейшие, но в большинстве своем прелестные девицы, подавшиеся «в медицину» за-ради сексуального белого халатика. Боже, храни королеву их пациентов!
Со второго курса я пошла работать медсестрой на санитарскую ставку на отделение экстренной хирургии – ночь по средам, сутки в субботу. Плюс бешеная личная жизнь, классические пьянки и разведенный спирт по вене, эксперименты с циклодолом и клеем «момент», чтение институтских учебников по хирургии и внутренним болезням, тренировки в телепортации по Шри Ауробиндо и ночные эстетские посиделки с реаниматологом-гомосексуалистом. На левые предметы типа обществознания и физкультуры времени катастрофически не хватало.
Поэтому раз в полгода мне приходилось выбирать очередную жертву среди учителей, имеющую влияние на допуск к сессии и проводить с ней душещипательную беседу. Эта техника была отточена еще в пионерских лагерях, когда перед родительским днем нужно было срочно обеспечить молчание потерпевших, изменились только темы интимных разговоров. Смахивая платочком слезу и натурально дергая глазом, я, запинаясь, рассказывала про осложнения после аборта или про  недавно обнаруженное подозрение на редкое неизлечимое заболевание. Охуевшие от оказанного им доверия, преподаватели рыдали вместе со мной, одновременно проставляя в журнале необходимые подписи и галочки. Надо отдать им должное – все мои бредовые тайны ушли в могилу вместе с ними.

Детство кончилось. Кончились летние лагеря, выпускникам которых, ходившим в походы и отчаянно дравшимся на «Зарницах», осенью завидовали те, кто провел каникулы в деревне. Кончилась зависть посетителей лагерей к «деревенским», обладавшим, в отличие от постояльцев лагерной казармы, практически безграничной свободой и воровавшим брагу у бабушки. Кончились обсуждения «кто в чем» и «кто с кем» и драмы из-за тройки по годовой контрольной. В училище всех волновало только два вопроса – как правильно трахаться и как предохраняться.
У меня было огромное преимущество – я работала. Я работала среди абсолютно разнузданных людей всех возрастов и всех возможных судеб. Секс был основной темой разговора в любое время и основным занятием в свободное. Вопрос «есть ли секс в СССР» не стоял – разнообразная половая жизнь была у каждого желающего, независимо от возраста и внешних данных. Выяснилось, что не обделялись даже покойники, складируемые в подвале – за время моей работы изловили двух некрофилов, жителей Петроградского района. Вокруг решетки больницы круглогодично собирались эксгибиционисты-онанисты, поощряемые нашими одобрительными возгласами. Зимой мы даже демонстрировали им через стекло отдельные части тела, чтобы они побыстрее закончили и не успели замерзнуть.

Детство кончилось. Через два года после окончания училища я поняла, что не смогу стать врачом, принимая на себя чужие жизни. Я не смогла избавиться от бесконечной жалости к людям, и даже в рядовой советской больнице я не смогла окостенеть настолько, чтобы спокойно переживать их смерть. И я решила поступать в ЛЭТИ на биомедицинские технологии и сдала «тренировочные» экзамены.

А в начале девяносто первого выяснилось, что я беременна.