И вот, значицца, был момент, когда светоч наш начал добровольно изучать греческий язык. И так ему понравилась греческая литература в подлиннике, что он сообщил в письме другу Фету: "как я счастлив тому, (...) что я не пишу и писать дребедени многословной вроде Войны больше никогда не стану".
Опомнился, да поздно...
Кстати, учение сие весьма подорвало здоровье Льва Николаевича. Пришлось аж на воды посылать.
Что ж с ним в нашей школе-то стало бы? Инсульт в пятом классе?
Journal information